Чуть не забыла рассказать.
Иду я вчера, значит, домой, покинув
царство слеша и разврата интернет, слушаю себе аудио-книгу в плерее - "Посрамитель шайтана" Андрея Белянина - и...
Слеш меня нагнал и там.
Как же я ржала на улице! Просто в голос! Благо почти одиннадцать ночи, вокруг никого, кроме деревьев, да и те, кажется, испуганно начали жаться к дороге.
Не могу не привести и вам этот отрывок!
Место событий мужская турецкая баня.
Герои: Ходжа Насредин, багдадский вор Лев Оболенский, башмачник Ахмед и глава стражи Аслан-бей.
За минуту до событий - главе стражи дали выпить "простого вина".
- Главный визирь... - обомлел глава городской стражи. - Хасан аль-Хабиб ибн Бибип, он же - возмутитель спокойствия, злопакостный преступник Ходжа Насреддин! Да я сейчас... я... э-э?!
- Не кипешуй, о поспешливый в арестах, - улыбчиво посоветовал Оболенский, и его руки обрели тяжесть кузнечного пресса. - Что тебе сделать в первую очередь - бока намять или холку намылить? На извращениях не настаивай, настроение не то, и не проси...
Храбрейший Аслан-бей отчаянно извивался минуты полторы, но сбросить хватку русского атлета не смог даже в обмыленном виде. Просить помощи ему не позволяла гордость, а потом... потом он почувствовал некое напряжение в нижней части живота. Оно приятственно и томительно нарастало, причём с такой стремительностью, что... Вай дод два раза! На это не нужно смотреть, просто поверьте на слово...
читать дальше
...
На шум и возню, разумеется, набежал народ. Не будем врать, что очень уж много, однако человек двадцать-двадцать пять подтянулись, снедаемые естественным восточным любопытством: а чего это вы тут делаете, правоверные?
- Вай дод, горе мне, - ничуть не стыдясь публики, радостно взвыл Насреддин. - Смотрите все - наш дорогой и всеми подряд любимый начальник городской стражи, храбрейший Аслан-бей, отмеченный глубоким умом и несомненными достоинствами, - попал во власть шайтана! Лёва-джан, покажи несчастного в профиль, пусть люди убедятся...
Могучий Оболенский в два приёма перевернул багровую от ярости жертву низкой подставы, и народ ахнул! Собственно, ахнул даже сам Аслан-бей, невольно скосивший на себя же глаза... Насчёт «несомненных достоинств» домулло не солгал, ибо, по крайней мере, одно из них позиционировалось сейчас столь несомненно, что готово было прорвать узорчатые подштанники!..
- Ва-а-а-ах... - кто с испугом, кто с уважением, а кто и с завистью, но отметили все.
- Вот и я говорю, как жить, как мне теперь жить, правоверные, - продолжал причитать Ходжа, одновременно отступая за спины любопытствующих, - если даже в банный день наша доблестная стража при виде нас выдаёт такие откровенные намерения?! Пойду спрячусь в Бухару... А вы держите его, люди! Не оставляйте мусульманина, быть может, ледяная вода, над которой произнесено имя Аллаха, изгонит похотливого шайтана из чресел этого достойного мужа... Дерзайте!
Потом уже было трудно сказать, кто первым окатил Аслан-бея из тазика. Сильно подозреваю, что это был всё тот же Ахмед... А уж когда включились все, то определить главного виновного возможности уже не было. Вот главного пострадавшего - это легко!
Бедный начальник городской стражи с воплями, визгом и матом носился по бане кругами, как психованный сайгак, а сердобольные мусульмане со всех сторон сострадательно обливали его то горячей, то холодной водой попеременно. Или у кого какая была под рукой, потому что о методе эффективного закаливания контрастным душем по тем временам и не подозревали...
Порядок удалось навести не скоро. Авторитет бесстрашного Аслан-бея был подмочен бесповоротно, причём в самом буквальном смысле. Слишком много свидетелей видели его конкретно возбуждённым в обществе мирно моющихся мужчин. Будь дело в женской бане, то «угол интереса» можно было бы признать здоровым и естественным, а тут...